Алексей Евсеев (jewsejka) wrote in ru_bykov,
Алексей Евсеев
jewsejka
ru_bykov

Category:

Дмитрий Быков // "Столица", №34(196), август 1994 года

Staatsbibliothek zu Berlin | Preußischer Kulturbesitz

два мнения

Не ради Славы

Мне предложили прокомментировать вышеприведенный текст Ярослава Могутина (жанр его вызывает у меня сомнения — это не статья, не прозаический экзерсис и не драматический отрывок). Проще всего было бы сказать: господа, я не вижу оснований для публикации этой — ну, скажем, реплики: новой информации в ней ноль, о тоне говорить не приходится, цель написания неясна, с оригинальными концепциями туго, о чем автор и проговаривается: «не я первый заметил», «в очередной раз эти мысли появились»... Размышления о природе диссидентской семьи применительно, например, к Розановой и Синявскому я читаю в ...надцатый раз, довольно близко знаком с этой семьей и знаю, что все это чушь собачья: если Марья Васильевна говорит больше и ярче, то Синявский иногда одной хулиганской репликой сильней заводит зал. А что М.В. редактирует журнал, позволяя Синявскому спокойно писать, так ведь это не вопрос эмансипации, а дело темперамента. С Вишневской и Ростроповичем тоже не все понятно, ибо Вишневская как раз не так словоохотлива, как ее великий муж, и семья их, в общем, не диссидентская, и практичность, по-моему, там распределена поровну: Ростропович никогда не выглядит «не от мира сего». Ну да ладно, что я к словам придираюсь.

Важно иное: почему я все-таки за публикацию этого текста. Он показателен, вот в чем его прелесть. Эту показательность я и намерен прокомментировать, ибо подобными текстами Я.Могутин не только зарабатывает на жизнь, но и создает себе репутацию.

Есть некоторый феномен Могутина, от чего глупо прятаться: двадцать лет, образования никакого, а знают многие. Тут вам и ряд скандальных акций, и судебные процессы по поводу «Еще» и «Нового взгляда», и на редкость откровенное хамство практически в каждой второй публикации — при том, что писать Могутин умеет, и о Лимонове или Моррисоне писал вполне прилично, на уровне добротной провинциальной прессы. Славу Ярославу создал именно его тон — не буду сейчас припоминать ни статью «Грязные концы», послужившую предлогом для обвинения автора в злостном хулиганстве, ни те эпитеты, которыми Могутин наградил одну актрису, ни его довольно-таки грязную публикацию в «Завтра» по поводу книги Е.Козловского и отношений его автора с покойным Э.Иодковским.

Как видите, я слежу за творчеством этого автора — да и как не следить, ежели свою биографию и свои убеждения он не только не скрывает, но на каждом шагу делает всенародным достоянием?! Все мы, видимо, подспудно ждали не только приезда Солженицына, но и реакции Могутина. Нас влечет запашок скандала. И нам интересно, как слог нашей желтой прессы подействует на угрюмого в своем величии пророка.

Однако со слоном и моська вошла в историю, в янтаре и муха пережила века.

Параллелей к долгому проезду Солженицына через Россию уже изрядно поднабралось: В.Третьяков сравнивает его с уходом Толстого из Ясной Поляны, Могутин — с путешествием Горького через ББК. Параллель совершенно бездоказательная, поскольку Горький ехал прославлять рабский труд и плохо понимал, что делает, а если и понимал — ломал себя (стыдно повторять прописи, но ради просвещения коллеги чего не сделаешь). Тут же Могутин противоречит себе, утверждая, что Солженицын едет в роли Спасителя Отечества (даром что едет он, как сам неоднократно заявлял, в роли человека, давно не видевшего свою страну и намеренного понять ее состояние). Горький что, спасать Отечество ехал? Учить и проповедовать? Он перед узниками Беломорканала власти ругал? Он Сталина «безмозглым» называл перед репортерами? Или Солженицын едет с целью прославить ход реформ? Но что я опять-таки доказываю: тут ведь главное — пнуть, а доказательства — дело третье.

Идем дальше: Солженицын «перестал быть важной для Запада фигурой» и «рядовых американцев... раздражает». Не знаю, какие рядовые американцы уполномочили Могутина делать подобные заявления, но раз отъезд Солженицына получил освещение в тамошней прессе, на первые полосы и экраны которой куда трудней пробиться, — значит, интерес к его фигуре немалый. И уж конечно в подобном тоне там о Солженицыне сроду никто не говорил: это на своем дворе всякая собака лает, как говаривал Шер-Хан, а в Штатах с Солженицыным спорили весьма пиететно. Рейган, упомянутый Могутиным, даже на встречу приглашал.

«Нужно поправлять репутацию» — выходит, Солженицын едет в Россию славы ради? Отнюдь, он пообещал вернуться еще двадцать лет назад и едет потому, что действительно хочет жить на Родине. Почему не поехал раньше — ведь закат его славы, по мнению Могутина, пришелся уже на конец «холодной войны» и шум по поводу возвращения был бы куда больше четыре года назад? Потому и не поехал, что ситуация к настоящему времени определилась, и Солженицын едет в страну, где его встречали бы не как абстрактного борца и мученика, но как сторонника вполне определенных идей. Теперь он мигом лишит «духовную оппозицию» вожделенного единства, поссорив коммунистов с монархистами и вообще отделив агнцев от козлищ. Цель благая. Да и надо ж было «Колесо» закончить, чтобы получить возможность общаться с народом! Солженицын, по мысли Могутина, «вспомнил о патриотизме». Пусть Могутин назовет мне годы, в которые Солженицын о нем забывал, и я ему в ноги поклонюсь за такую журналистскую сенсацию.

Далее наш автор называет Александра Исаевича исключительно Солжем. Слава, детка, вы родились в год его изгнания. Он вас старше и, по-моему, умней, да к тому же не может вас в ответ назвать Могутей. Ну какой он вам Солж, честное слово? Это вы на кухне так его можете называть, а в прессе извольте напрягаться, целиком артикулируя эту длинную фамилию. «А.И. не в состоянии скрыть удовольствия быть Пророком... поп-стар, «звездой голубого экрана»»... Насчет поп Могутину видней, а насчет звезды экрана позвольте не согласиться — возвращение Солженицына по телевизору транслируется скупо, ни одного большого телеинтервью он здесь пока не дал, на встречу с Есиным вместо себя прислал жену — где ж тут поп-звезда экрана? Что, в его идеологии Могутину слышится попса? Я сам не в восторге от монархизма и бескомпромиссности, мне часто не нравится и то, что говорит Солженицын, и то, как он это говорит. И оттеснение русских журналистов англичанами — позор. Ну так давайте, полемизируйте, но насчет поп-стар помалкивайте — неправда это. Могутин проецирует на поведение Солженицына мотивы собственных действий и никак не может понять, что автор «Красного колеса» «затевался» не ради славы. И не ради другого Славы, который на чужом имени делает себе репутацию бесстрашного Хама. В конце шестидесятых ни одного Славы, ни другой славы у Солженицына в помине не было, а было подпольное голодное существование. Запада Солженицын никогда не обожествлял и сроду туда не рвался, так что и не тамошняя известность его манила. Он был избран интеллигенцией на роль Борца и Учителя, а не сам за нее уцепился. А уж попав в Историю, надо себя вести соответственно — он и ведет.

«А.И. выглядит более чем нелепо, одет глупо и убого, так, как и 30 лет назад уже мало кто одевался»... Вот тут Могутин в своей стихии: «суди, дружок, не выше сапога». Автор прилагаемого текста, видимо, хорошо разбирается в мужской моде. Спешу его поправить: так, как Солженицын, и 50 и 70 лет назад немногие одевались. Стиль рюс, рубашка навыпуск... Если бы Могутин одевал Солженицына для поездки в Россию, тот, верно, приехал бы без бороды, с панковским ирокезом, с серьгою в ухе и в костюме а-ля С.Пенкин. Не сложилось.

Далее «статья» Могутина совершенно уходит в песок, поскольку к Наталье Дмитриевне уже во всех отношениях не придерешься. Вот тут бы и задуматься о том, в каких именно местах, в каких конкретных тезисах появляются коррективы жены Солженицына, как она смягчает речь мужа и почему так происходит. Здесь и в самом деле чисто нравственная «запятая»: всегда выходят виноваты журналисты. Но Могутина опять-таки не интересует идеология. Ему нравится, что Наталья Дмитриевна «по сравнению с мужем... выглядела эмансипе». Как можно сравнивать мужа и жену по этому параметру — не знаю, но насчет мужчин эмансипе Могутину опять же видней.

Вспоминаются известные стихи: «...герой избит, и жанр избит, а все, похоже, мало, и я отмечу свой приход, поставив свой синяк».

Ну вот, поставил. Чем бы дитя ни тешилось. К Солженицыну все это не имеет никакого отношения. Одно мне непонятно: когда это повелось, что интеллигенция у нас была цепной шавкой (см. текст Могутина)? Это он о членах творческих союзов, что ли? Не была наша интеллигенция цепной шавкой. И моськой, слава Богу, не была. Впрочем, между шавкой и моськой я разницы не вижу: обе они, по-моему, суки.
Tags: СТОЛИЦА, тексты Быкова
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments